
Михаил Ходорковский отвечал на вопросы NT по скайпу из Лондона, 7 июня 2016 года
Власть заинтересована в том, чтобы оппозиция приняла участие в выборах и — проиграла. Это, с одной стороны, придает выборам легитимность, с другой — позволяет вновь показать, что российское население не поддерживает демократов, считают ваши оппоненты. Что вы можете им возразить?
Первое — о легитимизации выборов. Участие в них либералов или неучастие — притом что «Яблоко» все равно участвует в выборах, коммунисты все равно участвуют в выборах, — ничего им не добавляет и не убавляет.
Однако, если мы отказываемся вовсе от участия в выборах, то мы теряем право утверждать, что выборы без оппозиции — это не выборы. Потому, что нам скажут: ребята, как вы заранее, даже не попробовав, можете знать, что вас не допустят к выборам или неправильно посчитают бюллетени? Вы скажете: так было в 2011 году, так было и на региональных выборах в 2015 году. Но люди не помнят того, что было год назад, — люди живут здесь и сейчас. Поэтому нам и необходимо — и это мой второй аргумент — каждый год подтверждать: выборы, которые проходят в России, — это не выборы, мы пробовали, мы знаем.
Ну и, наконец, третий аргумент, который для меня является наиболее существенным. Сегодня в нашей стране, кроме нынешней кремлевской номенклатуры, людей, обладающих политическим опытом, становится все меньше. И в основном это люди старшего поколения. Нужны новые лидеры с опытом реальной сегодняшней политики. Потому что, если этот режим падет через пару лет, как думают некоторые мои коллеги, или он простоит гораздо более длительное время, как думаю я, нам тем не менее необходимо подготовить политиков, которые готовы будут разговаривать с обществом, — быть коммуникаторами между теми, кто станет осуществлять правовые, экономические, хозяйственные реформы, и населением. В этом, собственно, и состоит функция политиков. Экономисты у нас худо-бедно есть, хозяйственники какие-никакие — тоже, даже чиновники, а вот профессиональных политиков — очень мало. Ровно с этим мы, кстати, столкнулись в 1991 году, и в результате это слово — «демократия» — стало едва ли не ругательным. Где мы будем готовить политиков, кроме как на выборах?
Ну и наконец последнее, что называется, в режиме постскриптума. Вы говорите, что будет очень неприятно, если демократические силы в рамках этих выборов об…тся и наберут несущественное число голосов. Отвечаю: значит, и поделом, и хорошо. Только таким образом демократическая общественность наконец осознает, что необходимы изменения не только в государстве, не только в правящем классе, но и внутри оппозиции. Что необходимы новые люди, что те властители дум, которые пришли из 1990-х, а некоторые и из 1970-х, они замечательные люди, но, к сожалению, с ними не победить.