Унитазу – крышка!

Игорь Поночевный

Сантехник – Допрежь такого не было, – сказал Кузьмич и замотал поникшей головой своей, – чтобы нашего брата таким налогом душили! Такого даже при царизме не было. Ни-ког-да.

Он стукнул стаканом по столу, глянул вдаль и приготовился пустить слезу.

– Никогда! – Загалдели все, но тут же смолкли, понурившись, словно боясь говорить, как будто среди своего брата сантехника теперь затаились соглядатаи с намерением донести.

– Стачка, – вдруг произнес одно только слово Василич и стукнул кулаком по столу. Бросил резко, так, будто ударил колуном по березовому полену, и все за столом страшно вздрогнули – виданое ли это в нынешнее время дело?! Старики, разве что, помнили, что давно когда-то, еще, кажется, при Ельцине, выходили шахтеры на Красную площадь на забастовку. Теперь такое пахло по меньшей мере экстремизмом.

– А чего? – вскинулся Василич. – Чего я такого сказал?

Все так зашикали на него, что Василич плюнул и ушел.

Во всем, конечно, виновато было правительство и лично гражданин Медведев, который окопался при президенте и давно оттудова гадил. Это все знали. Именно он, были все уверены телевизором, утвердил теперь эту чертову программу «Сократ», которая установила поборы с ихнего брата. Хочешь – не хочешь, а ставь на стульчак монометр.

– Виданое ли дело, – вскинулся Егорыч, – рубль с унитаза – за каждый к нему подход.

– Немыслимо! – загалдели все. – Рубль!

– Идем на Москву! – крикнул из дверей вернувшийся Васильич.

Сантехнический профсоюз встретил его возвращение бурными овациями, не столько из любви к противоречивой оппозиционной фигуре, сколько при виде пузырей, блестевших в его руках.

– И верно! Сядем на унитазы и попрыгаем!

– А какие требования?

– А давайте, братцы, без всей этой политики?!

– От-тож! Мы же не пятая колонна!

– Тогда в отставку их!

– Кого?

– Понятно, не президента, родную кровинушку. Этот наш – с птицами парит, в море ныряет, Крым вернул. Медведева!

– И Чубайса!

– И Набиуллину!

– А эту за что?

– За компанию!

– Идет!